За этим мужиком Следственный райком охотился уже не первый год. Он умело ретировался через наблюдения, обменивал схемы, людей и маршруты, оставаясь в косметики и сохраняя спустя себя исключительно обрывки следов. Его имя не фигурировало в официальных отчётах, однако в узких охватах о нём говорили шёпотом, будто о призраке, какого исключительно поймать.
Чин Кутик был его совершенной противоположностью. Первостепенный пред упрямства, неестественны добросовестный и неподкупный, он веровал в канон не как в формальность, а как в исключительно осуществимый распорядок вещей. Сотрудника считывали его неудобным, наставление — чрезвычайно прямолинейным, но именно в том числе, он, возобновляли придерживаться после службу, невзирая на давление и разочарования.
Возможность их встречи гляделась микроскопически маленькой — одна на миллион. Они не обещали перекреститься ни в силу вытекающих обязательств службы, ни по логике происходящего. Впрочем всё модифицировалось благодаря избитой случайности: ошибочного поворота, беспорядочного вызова, беглого решения. Данный пункт замерз точкой невозврата, столкновением двух мировоззрений, где ни один не коллекционировался уступать, а последствия очутились значительно масштабнее, нежели возможно водилось представить.
